Знал двух разных Говорухиных. Первый был полон огня, задора, готовый по озорничать, остроумен и ироничен. Второй – полная противоположность, словно из него воздух выкачали: говорил мало и неохотно, будто опасаясь чего-то. От былого куража и следа не осталось.
Помню, словно дьявол за язык меня дёрнул, спросил во время предпоследней встречи: «Не тесны ли Вам коридоры власти?» Ожидал услышать столь же игривый ответ-отговорку, а получил грустный и недовольный взгляд. Было видно, что говорить ему на эту тему не хочется. Но, помолчав с минуту, негромко, как бы размышляя, сказал: «Во власти разные люди, как и везде – хорошие и плохие, умные и глупые. А что, в литературе или в кино по-другому? Другое дело, что много времени отнимает, а жизнь уходит». Погладил мундштуком трубки щёточку усов и замолчал, погрузившись в свои мысли.
В этот момент я отчётливо понял, что разговор наш на сегодня закончен. Передо мной сидел человек чем-то сильно озабоченный, словно придавленный неким тяжким грузом, который ему уже не сбросить со своих плеч, не освободиться. И вспомнил давнюю телетрансляцию с заседания предвыборного штаба президента Путина. Тогда гарант Конституции предложил известному и популярному режиссёру Говорухину возглавить комитет по его, президента, выборам. Показалось, что Станислав Сергеевич этого не ожидал, и первое, что он ответил, сильно меня удивило и озадачило своей смелостью и откровенностью: «Только пусть по телевизору прекратится демонстрация всякой дури, порнухи и чернухи, растлевающей нашу молодёжь, уничтожающей основу государства – духовность». Сказано было громко, чётко и ясно, в том числе и для президента. Но ВВ и ухом не повёл, даже не повернул головы в сторону будущего главы своего предвыборного штаба. А чего на него смотреть, всё сказано. От таких предложений не отказываются. А если отказываются, то… В общем, с этих пор, думаю, и началась для Говорухина та самая барщина, каторга, которая, в конце концов, и свела его в могилу.
Может, я ошибаюсь. Но человека словно подменили – из весёлого острослова, из общительного и доступного он быстро стал превращаться в грустного, молчаливого и замкнутого субъекта с печатью озабоченности на некогда живом и подвижном лице. Во всей его фигуре появилась какая-то усталость, взгляд стал тяжёлым и неприветливым. Подходить лишний раз к нему не хотелось.
Жалко мне было этого талантливого, жизнелюбивого и умного человека до слёз. А что я мог сделать – дать ему совет уйти с этого ненавистного поста, чтобы заняться привычным, любимым своим делом? Так ведь за дурака сочтут. Поделиться своим горьким опытом «вхождения во власть», связанным с руководством писательской организацией? Тоже будет выглядеть несуразно. Процитировать слова Жеглова или Шарапова? Совсем некстати. В общем, наши встречи надолго прервались.
Но меня не отпускало желание вновь увидеть Станислава Сергеевича, перемолвиться с ним парой слов, подарить новую книжку. Встреча Мои встречи с Говорухиным произошла шесть лет назад в Ярославле во время его агитационного турне по России. Я, наивный человек, всё ждал, что «начштаба», председатель Комитета по культуре ГД РФ Говорухин вновь, как когда-то, посетует на пропаганду насилия в отечественном телевидении, вновь коснётся «угрозы государственной безопасности» — уничтожения культуры, литературы, школьного образования, духовности и всего другого прочего. Ничего подобного! Больше к этим «больным» вопросам он не возвращался. Вяло, словно через силу, говорил о личных выдающихся качествах главы государства, пре имуществах демократии, огромной созидательной роли «партии власти» и пр. Тяжело было смотреть и слушать этот плохо срежиссированный спектакль. Видно было, что место встречи нынешнему Говорухину было изменить нельзя, но дорого бы он отдал, чтобы этого всего не было. Но – куда денешься с «подводной лодки»!..
В конце встречи, улучив момент, подошёл к нему, протянул книжку с автографом. Еле заметно улыбнувшись, пожал мне руку, но тут же отвернулся, как бы давая понять, что разговора не будет. Но я успел заметить в его глазах незнакомую прежде тоску, печаль неизбывную. Безысходностью от него повеяло. Это был усталый, измученный, снедаемый какой-то заботой человек. Несчастный человек. От былой осанки и подвижности, от готовности откликнуться на любой вопрос ничего не осталось. И хотелось крикнуть «в чужой и хохочущий сброд»: оставьте человека в покое, дайте прожить остаток лет так, как хочет он, а не кто то сверху. И крикнул бы, наверное, но охрана быстро и решительно сопроводила моего бывшего собеседника к выходу. А то как же – государственный человек!
Так ломаются судьбы в нашем Отечестве. Не первый и, скорее всего, не последний случай. Не первая и не последняя жертва бесчеловечного режима. Жаль красивого, мощного, выдающегося человека! Вечная ему память!
Евгений ГУСЕВ, член Союза писателей России.