Великая Отечественная война. Безмерный подвиг – и безмерное горе людское. Давно подведены итоги, подсчитаны потери: разрушенные города и сёла, заводы и фабрики; люди, погибшие на фронте и умершие в тылу.
Не сразу, постепенно, жизнь возвратилась в мирное русло. Было восстановлено разрушенное и построено новое; затянулись, насколько возможно, душевные раны.
В каждом городе, каждом селе встали монументы, стелы и скромные пирамидки с именами павших бойцов.
Но осталась самая тяжёлая боль войны – пропавшие без вести. Нет могилы, к которой можно прийти, нет таблички с родной фамилией, неизвестна судьба. В военных архивах записаны и эти страшные цифры: два с половиной миллиона пропавших без вести. Два с половиной миллиона! И до сих пор семьи ждут. Ждут уже, конечно, не своих дедов и прадедов, но известия о них, известия, пришедшего через десятки лет, с той войны.
В разных местах бывшего Советского Союза работают поисковые отряды. Ежегодно находят они не захороненных бойцов и стараются установить их имена. Порой это удаётся – с помощью солдатских медальонов. Но – редко, слишком редко. И время продолжает неумолимо разрушать металл и бумагу, и медальоны отменили весной 42-го, что усложняет установление личностей солдат, погибших позднее.
Нет в нашей стране такой семьи, которую бы не затронула война. Моя прабабушка жила в селе Никольском Давыдковского района. Большая семья была к началу сороковых: дети выросли, внуки родились. И вот – война. Отправила Паулина Яковлевна на фронт трёх сыновей и троих зятьёв. Никто в село не вернулся. Трое из них пропали без вести. Мы пытались найти следы родных, но на все запросы приходили копии всё тех же извещений. А когда читали или слышали, что где-то установлена фамилия бойца по медальону, воспринимали это как чудо, которое нас-то коснуться не может.
Но вот осенью прошлого года я получила письмо о том, что на Украине, в Кировоградской области найдены останки бойцов, погибших в начале августа 41-го, и по одному из медальонов установлено, что среди них был Черепенин Михаил Николаевич. Мой двоюродный дед! Завязалась наша переписка с поисковиками, и теперь я не просто знаю, где и когда погиб Михаил Николаевич, но и представляю события, поскольку, по моей просьбе, прислали и рукописную книгу о тех боях, и карты, и фотографии раскопок. В истории войны стало на одно белое пятно меньше. На одно крохотное белое пятнышко, но для семьи оно огромно. И как же хочется, чтобы список пропавших без вести был исчерпан до конца, до последней фамилии, до последнего солдата!
СОЛДАТСКИЙ МЕДАЛЬОН
Шёл бой. Земля корёжилась от боли.
Смерть собирала сотнями налог
За жизни тех, кто был вдали от боя.
И чёрный дым тянулся на восток.
Фашисты прорывались, наступали.
Год сорок первый – время горьких вех.
Погибших хоронить не успевали,
Могила – поле – общая для всех.
Потом следы недавнего былого
Перекопал обратный вал войны.
Смотрели в души с горечью суровой
Все без вести пропавшие сыны.
Прошли года. Давно травой зелёной
Земля покрыла прошлой боли след.
А в ней хранили память медальоны,
Как душ солдатских отражённый свет.
Карандашом написанные строки
Официальны: область, город, дом.
Но сколько мыслей, сколько чувств глубоких
И в адресе, и в имени родном!
Там, дома, в затянувшейся разлуке
Всё так же семьи ждут своих солдат.
Теперь уже и правнуки и внуки
На карауле памяти стоят.
А медальоны, прорывая годы,
Выносят из безвестности пустой
И боль, и подвиг нашего народа –
Полков бессмертных поимённый строй.
Арина РАДЗЮКЕВИЧ