10 февраля 2025 года исполняется 188 лет со дня трагической гибели Александра Сергеевича Пушкина. Чем дальше от нас уходит в историю дата его смертельной дуэли, тем острее возникает дискуссия в научных кругах и публицистике в отношении ее причин: во имя чего она была спровоцирована. Формальным поводом к ней послужило стремление великого поэта постоять за светлое имя своей супруги, честь своей семьи.
После роковой дуэли
Накануне дуэли Пушкин получил анонимное письмо-пасквиль, в котором был откровенный намек на интимную связь его супруги с царем, причем с согласия самого мужа в корыстных целях. Пасквиль затрагивал реноме не только первого поэта в России. Утверждать, что данное письмо есть поступок каких-то великовозрастных шалопаев, которые, устав от светской жизни, решили подобным образом позабавиться, вряд ли можно. Считаем, что здесь была замешана большая политика, связанная с физическим устранением Пушкина не столько как поэта, а как государственного деятеля, авторитетного в общественных кругах России по укреплению государственных и нравственных устоев Российской империи. Не случайно критик, мемуарист, друг Гоголя и Белинского, младший современник Пушкина Павел Анненков, ставший первым пушкинистом не только в официальной переписке с министром просвещения, но и в письмах к друзьям в 60-х годах XIX века развивал идею, что Пушкин не только поэт. Он «единогласно выступает воспитателем русского общества, мощным агентом его развития и объяснителем духовных сил, присущих народу». (Анненков П.В. Материалы для биографии А.С. Пушкина. Первая биография Пушкина.// https://litlife.club/books/232461/read?page=1) Видимо, нам не суждено узнать поименно истинных авторов подметного письма, сгубившего Пушкина. Одно ясно, что трагическое последствие подметного письма было на руку тем политическим силам, внутренним и внешним, которым была ненавистна страна под названием Россия с ее многовековой славной историей. Обращает на себя внимание тот факт, что убийство произошло в год 25-летия изгнания французов из России, и смерть Пушкин принял от руки не кого-нибудь, а француза Дантеса. Секундантом Пушкина был К. Данзас, предки которого были французы. Не этим ли были вызваны странные поступки последнего во время дуэли и после. О них мы скажем позднее. Секундантом Дантеса был секретарь французского посольства виконт д’Аршиак. Идейным вдохновителем злодейского преступления против России в лице Пушкина был голландский посол Луи Геккерн, который в России представлял, прежде всего, интересы Франции. Так что версию организации смертельной дуэли мы знаем только из уст участников, которые не слишком были заинтересованы в объективном изложении случившегося. Пушкинскую версию дуэли мы не узнаем никогда, поскольку он был смертельно ранен, и ему оставалось жить чуть меньше двух суток.
В первой четверти XIX века произошли два судьбоносных для России событий. Блистательная победа русской армии над Наполеоном во главе с Александром I и фельдмаршалом В.И. Кутузовым и восстание декабристов 14 декабря 1825 года. Первое событие предопределило на четыре последующих десятилетия ведущую роль России во всех европейских делах: тогда Петербург именовали в международных кругах «столицей Европы». Правда, в либеральных кругах, прежде всего Англии и Франции, была и другая оценка роли России – «жандарм Европы». Николай I, считавший, что Российской империи угрожает революция и придет она с Запада, полагал, что спокойствие и крепкая власть в европейских государствах были в российских интересах. Поэтому, когда очередная революция сотрясала Европу, русский император считал своим священным долгом бороться с ней и реагировать решительно и быстро.
Торжественное вступление российских войск в Париж
31 марта 1814 года под командованием генерала Николая Раевского
При успешном исходе второго события – речь идет о восстании декабристов – страна вполне могла погибнуть. Выражаясь современным языком, оно обнулило бы результаты славной виктории над Наполеоном. Декабристы, оказавшись во власти, вряд ли удержали бы российское государство в своих руках. На момент свержения Царя они были едины в своих политических помыслах: покончить с царским режимом вплоть до убийства императора и всех членов императорского дома, но идеологически по своим взглядам вожди декабристов (Рылеев, Пестель, Муравьев) во многом были разные. Так, согласно программному документу Южного общества, «Русская правда или Заповедная государственная грамота великого народа российского», написанная командиром Вятского пехотного полка полковником П.И. Пестелем, ставилась задача ассимиляции (включая запрет названий) всего нерусского населения империи. Он выдвинул идею о переселении почти всех, как он говорил, «буйных» представителей народов Северного Кавказа в другие местности и заселении освободившихся земель русскими. Евреев предлагалось отправить в турецкие владения завоёвывать земли для собственного государства. Организация государственной власти близка к французской конституции 1795 г. и проектировалась внешне как демократическая республика с всеобщим голосованием и однопалатным парламентом и высшей исполнительной властью в виде директории. Однако, по мнению Пестеля, такое государственное устройство можно ввести в действие лишь после 10-15 лет революционной диктатуры, осуществляемой «Временным верховным правлением», а затем под контролем Верховного собора из пожизненных «бояр» (очевидно, революционных деятелей). Им в виде люстрации, то есть законодательно запретить бывшим чиновникам и военным занимать государственные должности и отправить в отставку «всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет, создать «внутреннюю народную стражу» вместо полиции, распустить русскую армию на постоянной основе. Столицу Российской империи из Петербурга перенести в Нижний Новгород. (См.: Конституционные проекты декабристов. 1822-1825 гг.// http://museumreforms.ru/node/13649) Ликвидация полиции – прекрасный подарок для преступного мира. Вспомним, после отречения Николая II Временное правительство по инициативе Министра юстиции Керенского распустило полицию и жандармерию и вал преступности захватил страну. Что касается роспуска русской армии на постоянной основе и заменить народным ополчением, то Россия, лишившись наиболее организованной в боеспособном отношении части населения, профессионально подготовленной по защите государства, оказалась беззащитной перед внешним врагом. Претворение этих идей на практике, считаем, закончилось бы колоссальным потрясением всех основ общественно-политической жизни вплоть до распада Российской империи: резкий рост конфликтов на межнациональной основе, смена местоположения столицы, страна при фактически ликвидированной армии — лакомый кусок для внешних агрессоров. «Справочно: против России тогда выступили: Британская империя, Французская империя, Османская империя, Сардинское королевство, Кавказский имамат. Антироссийскую коалицию поддерживали Прусское королевство, Австрийская империя (будущая Австро-Венгрия), Шведско-норвежское королевство. На стороне России было только Мегрельское княжество, дружественный нейтралитет держали греки». (Васьков М. Пушкин о Польском вопросе. Малоизвестное стихотворение классика//https://ruskline.ru/opp/2022/03/22/pushkin_o_polskom_voprose) Исчезновение России с политической карты мира произошло, прежде всего, на радость французским политикам. В их глазах это выглядело бы как расплата России за перенесенное ими унижение, связанное с победой русского оружия над французским. Тогда, в начале ХIХ столетия, такого рода развития события России удалось избежать благодаря решительным действиям Николая I как государственника. Однако в ХХ веке подобная ситуация произошла дважды: после свержения Царя Николая II в ходе Февральской буржуазной революции и в августе 1991 года в ходе подавления ГКЧП ликвидации социалистического строя. Политические силы, пришедшие к власти, в том и другом случаях, ввергли страну в состояние хаоса и анархии, в результате которых российское государство рушилось к удовольствию зарубежных недругов России.
К сожалению, такой сценарий развития событий в ходе радикальной ломки государственных уз России по большому счету многими представителями дореволюционной общественности и выходцами из аристократических семей до конца не понимался, либо кто-то из них в силу масонских (русофобских) взглядов искренне желал исчезновения России с политической карты мира. Декабристы и в глазах советских людей также воспринимались только как рыцари чести, мученики мстительного и жестокого императора Николая I. Апогеем возвеличивания декабристов в виде благородных мужей, невинно поплатившихся своей жизнью и карьерой, явился художественный фильм Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья», созданный к 150-летию восстания декабристов (1975 год). Лишь в конце 90-х годов ХХ столетия в российском обществе наступило истинное осознание отрицательных последствий любых, независимо от политической окраски, радикальных сломов государственного аппарата и всей общественно-политической жизни общества, в том числе и в результате действий декабристов, играют на руку Западу. В ходе спонтанных действий либеральных демократов, пришедших к власти на волне антикоммунистической истерии, распался Советский Союз в декабре 1991 года, и на грани ликвидации оказалась Россия. Многим стало ясно, что революционная ломка государственных устоев, особенно в стране многонациональной и многоконфессиональной, под руководством любой политической силы грозит, как правило, гибелью самого государства, а жизнь его граждан, по известному выражению выдающегося русского философа Николая Бердяева, превращается в ад. При отсутствии государства в обществе законы и общественная мораль не действуют. Регуляторами общественных отношений становятся «человек с ружьем» и революционная целесообразность.
В конце первой четверти XIX века значимость государственных ценностей для устойчивого функционирования русского общества наиболее четко осознавал Пушкин, который после пребывания в ссылке в Михайловском многое в своих взглядах переоценил, встав на позицию поэта-государственника. Во время знаменитой встречи царя Николая I и Пушкина в Чудовом монастыре на территории Московского Кремля (8 сентября 1826 года) он сошелся с царем в оценке последствий вооруженного восстания декабристов. Сам храм, свидетель многих событий в русской истории (отсюда бежал восвояси Гришка Отрепьев, здесь принял мученическую смерть патриарх Гермоген за русскую веру во время оккупации Кремля поляками в 1612 году, в этом монастыре размещался штаб Наполеона в 1812 году), располагал к продолжительной и очень откровенной беседе царя и поэта. Царь понял, что радикальные либеральные взгляды Пушкина – это дань молодости, и больше ничего. Беседуя с царем, Пушкин согласился с мнением Николая I, что Россия, где имеет место разнородность государственных элементов и масштабность территории и присутствует «темнота народная и дворянская», не может существовать вне самодержавной власти. Исследователь творческой деятельности А.С. Пушкина В. Ходасевич отмечал: «Как многие благородные мечтатели тех лет, юный Пушкин исповедовал крайние теории абсолютной свободы, не признающие над собою ничего ни на земле, ни на небе; индивидуализм, не считавшийся с устоями, традициями, обычаями, семьей, народом и государством; отрицанием всякой веры в загробную жизнь души, всяких религиозных обрядов и догматов Им представлялось, что всякая власть – насилие, каждый монарх – угнетатель, тиран своей страны, и что не только можно, но и похвально покушаться на него словом и делом». (Ходасевич В. Пушкин и Николай I. // Александр Сергеевич Пушкин. Путь к Православию. М., Отчий дом, 1996 г.С. 28.) Современник Пушкина, публицист А. Катенин, отмечал: «После вступле¬ния на престол нового Государя явился Пушкин … я заметил в нем одну толь¬ко перемену: исчезли замашки либерализма». (Цит. по: Поэт Пушкин и император Николай. //http://epo.it.da.ut.ee/-pavel) Он становится государственником. Именно этим объясняем его суждения о несостоятельности заговора декабристов, характеризуя себя недальновидным челове¬ком, если бы присоединился к восставшим. В «Дневниках» (17 марта 1834 г.) им высказывается мысль, пусть и с ого-ворками, о праве Николая I казнить декабристов. «Государь ныне царствую-щий, первый у нас имел право и возможность казнить цареубийц или помыш¬ляющих о цареубийстве…». (Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 10 т., М, 1955 г., т. 8, С. 40.)
Интересно отметить, что в свое время под впечатлением царского Манифеста о помиловании декабристов по случаю коронации Александра II в 1856 году, выдающийся русский писатель Л.Н. Толстой задумал написать роман о них. В течение нескольких лет он собирал материалы для будущей книги, встречался с некоторыми декабристами, вернувшимися из ссылки. Вникнув в их помыслы, он решительно охладел к своему замыслу. Софья Андреевна Толстая, супруга великого писателя, вспоминала, что на ее вопрос, почему Лев Николаевич не продолжает писать роман, он ответил: «Потому что я нашел, что почти все декабристы были французы». Он утверждал, что декабрьский бунт есть результат влияния французской аристократии, большая часть которой эмигрировала в Россию после Французской революции. Она в качестве гувернеров воспитывала потом всю русскую аристократию. Этим объясняется, почему многие из декабристов были католики. Лев Николаевич не мог этому сочувствовать». (Почему Толстой не написал роман о декабристах. //https://arzamas.academy/materials/920)
Николай I и Пушкин в Чудовом монастыре на территории Московского Кремля
По окончании встречи Пушкин дал слово Николаю I достойно служить Отечеству и протянул ему руку дружбы. Царь со своей стороны обещал помогать ему во всех творческих деяниях. Так они оказались вместе по одну сторону баррикады: во имя России против всех ее недругов. Поэт публично восхищался действиями царя во время холерной эпидемии в Москве в 1830 году. В его поведении он увидел соединение смелости и человеколюбия. Открыто выступил на стороне Николая I в его решительных действиях в связи с подавлением польского восстания 1831–1832 годов, написав знаменитое стихотворение «Клеветникам России». Государственническим умом Пушкин понял, что страны Запада не случайно выступили в поддержку польских шляхтичей, надеясь через них не только ослабить, но и развалить Российскую империю. Многие депутаты выступали во французской палате с пламенными речами, призывая к выступлению против России. Война Европы с Россией казалась весьма вероятной многим. Современный французский исследователь творчества Пушкина А. Труайя отмечает, что великий поэт думал о территориальной целостности страны в первую очередь, а о политике потом. Далее, исследователь пишет: «В оправдание настроений поэта отметим, что во французской палате депутатов звучали не просто речи в защиту о Польше…, а раздавались призывы к вооруженному вмешательству в русско-польский конфликт. Польские деятели восстания требовали присоединения к Польше Украины до самого Днепра, включая Киев». (Труайя. А. Пушкин и Гончарова. Санкт-Петербург, Амфора, 2015 г. С. 142.) Большинство российских видных либералов (экономист Н. Тургенев, поэт П. Вяземский и др.), желая победы полякам, осудили действия Императора Николая I, видя в этом проявление только царского деспотизма. П. Вяземский, резко осуждая позицию Пушкина в польском вопросе, в своем дневнике записал: ««Мне… надоели эти географические фанфаронады наши: От Перми до Тавриды и проч. Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим врастяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст… Вы грозны на словах, попробуйте на деле. А это похоже на Яшку, который горланит на мирской сходке: „Да что вы, да сунься-ка, да где вам, да мы-то!“. Неужели Пушкин не убедился, что нам с Европою воевать была бы смерть… И что опять за святотатство сочетать Бородино с Варшавою? Россия вопиет против этого беззакония… Смешно, когда Пушкин хвастается, что мы не сожжем Варшавы их. И вестимо, потому что после нам пришлось же бы застроить ее». (Цит. по: Зобин Г. Спор славян между собою. Польские события 1831 года глазами участников войны с Наполеоном. //http://www.borodino.ru/wp-)
Переход на государственнические позиции дорого дался Пушкину. Все его друзья, придерживающиеся либеральных взглядов, дружно осудили его поэтический поступок в поддержку Царя. Один из них Г.А. Римский-Корсаков заявил, что после появления стихотворения «Клеветникам России» он отказывается «приобретать произведения Русского Парнаса». Один из анонимных авторов писал о Пушкине:
«Я прежде вольность проповедовал,
Царей с народом звал на суд,
Но только царских щей отведал
И стал придворный лизоблюд».
Пушкин вынужден был написать в 1828 году стихотворение «Друзьям»:
«Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Его я просто полюбил,
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами».
Пушкин отвечал, что им упадок или слава родины безразличны. В его стихах 30-х годов ХIХ века, в письмах к близким и обращениях к царю часто содержалось негодование по поводу неблагодарности Европы по отношению к России, которая своей кровью искупила «Европы вольность, честь и мир». Он всё настойчивее стал касаться темы русофобии. Пушкин желал дать отпор этой волне: публиковать контрматериалы. Известна черновая записка Пушкина к А.Х. Бенкендорфу, датированная концом июля 1831 года. В ней поэт предлагал использовать русские литературно-политические журналы, как бы сейчас сказали, для информационной борьбы с клеветой западных газет. «Ныне, когда справедливое негодование и старая народная вражда, долго растравляемая завистью, соединила всех нас против польских мятежников, озлобленная Европа нападает покамест на Россию, не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою. Конституционные правительства хотят мира, а молодые поколения, волнуемые журналами, требуют войны… Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападения иностранных газет». (Записка Пушкина Бенкендорфу.//http://www.as-pushkin.net/pushkin/pisma/delovye-bumagi-9.ph)
Насколько актуально подобное предложение Пушкина в наше время. В силу русской доверчивости к действиям коллективного Запада во главе с США и политического предательства либерал-демократов во власти в конце прошлого века, Россия в немалой степени потеряла свою информационную безопасность. Если не восстановим ее, то все наши военные достижения в области новейшего высокоточного и технологичного вооружения могут оказаться мало результативными. Как в 1990-е годы СССР, обладая мощным военным потенциалом, без единого выстрела пал к ногам Запада, поскольку информационно одурманенные миллионы сограждан позволили в начале декабря 1991 года руководителям России (Ельцин), Украины (Кравчук) и Белоруссии (Шушкевич) развалить братское содружество советских республик. Со всеми вытекающими последствиями, вплоть до проведения российской военной спецоперации на Украине, которую коллективный Запад использует как таран в окончательном уничтожении русской цивилизации.
Следует отметить, что в тот период Пушкин разочаровывается в идеологии масонства, которой увлекались большинство российских вольнодумцев с конца ХVIII века (Радищев, Новиков и др.) до 20–30-х годов ХIХ века (лидеры декабристского движения, близкие друзья из окружения Пушкина – Жуковский, Вяземский, братья Тургеневы и др.), увидев в ней антинациональный и антигосударственный характер. Он становится главным инициатором поиска и выработки национальной идеи. Царь, видя подвижничество Пушкина в утверждении идей государственности в российском обществе, не оставался в долгу перед великим поэтом. Он благословил его брак с Натальей Гончаровой, первой красавицей петербургского светского общества. Он предоставил Пушкину возможность работать с секретными документами в государственном архиве для написания истории России. Высоко оценивая драму «Борис Годунов», распорядился выделить средства для ее напечатания. Думаю, взаимоотношения между ними обоим стоили немалых трудностей в морально-психологическом отношении: недоброжелателей их тесных взаимоотношений было куда больше, чем сторонников.
Все же порицатели политических взглядов и государственного подвижничества Пушкина сумели выбить великого поэта из жизненной колеи, используя якобы любовные отношения между его супругой Натальей Николаевной и Дантесом. Мы не исключаем самого факта, что красота этого бравого кавалергарда на какое-то время вскружила ей голову, но не настолько, чтобы иметь с ним интимную связь. Об этом она чистосердечно пишет в письме приемному отцу Дантеса барону Геккерну. «Допустим даже, что мое увлечение вашим сыном так велико, что, отуманенная им, я могла бы изменить священному долгу; но вы упустили из вида одно: я – мать… и я требую, чтобы вы оставили меня в покое». (Арапов А. Гончарова и Дантес. Семейные тайны»// https://iknigi.net/avtor-aleksandr) Тем не менее, отец и приемный сын Геккерны преследуют семью Пушкиных с какой-то маниакальной страстью, на первый взгляд, несколько непонятной.
Всё встает на свои места, если рассматривать проблему отца и сына Геккернов и семьи Пушкиных в геополитическом ракурсе. Вероятнее всего, у Пушкина, проницательно по-государственному мыслящего, появились веские доказательства в отношении того, что посол Нидерландов в России занимается деятельностью, противоречащей интересам России, как шпион, причем в пользу другой страны – Франции. Подобное видение позволило Пушкину понять истинный смысл усыновления Луи Геккерном Дантеса, состоявшего на службе в царской армии, к тому же имевшего доступ к царскому двору. В свою очередь Луи Геккерн, видимо, понял, что Пушкин уловил его истинную его роль в Петербурге и, боясь разоблачения, барон стал использовать приемного сына не только как информатора, но и как орудие масштабной дискредитации Пушкина в петербургском обществе. Вот почему даже после того, когда Дантес, женившись на Катерине, родной сестре супруги Пушкина, продолжал распространять в духе «казарменных каламбуров» по адресу Пушкина и его семьи всевозможные сплетни. Для примера – одна из непристойных шуток: «Теперь я знаю, что у вас тело красивее, чем у моей жены», вслух высказанное им на балу. Для услышавших эту фразу было ясно: Дантес добился взаимности от Натальи Пушкиной. За Дантесом и Натальей Николаевной постоянно наблюдали сотни любопытных глаз и ушей. Отец, Геккерн, при очередной встрече на балу с Натальей Николаевной спросил ее, когда же она, наконец, освободится от своего мужа. Видимо, они как тонкие психологи, играя на человеческих слабостях Пушкина и Натальи Николаевны, жестоко разыгрывали их. Считаем, вряд ли Геккерны так нагло и беспринципно вели себя, если бы не имели моральной поддержки в петербургских кругах. Для одних из светского общества это очередной сериал, который ими с удовольствием смотрелся, для других – руками Геккернов свести счеты с великим поэтом.
Великий поэт, по мнению современников, был по натуре вспыльчивым и задиристым, а Наталья Николаевна, вполне из самых чистых помыслов, постоянно сообщала о домогательствах со стороны Дантеса и его приемного отца. Это, конечно, не могло оставлять Пушкина равнодушным. Окончательно, в прямом смысле, он был психологически взбешен, когда его супруга пересказала содержание совета Л. Геккерна: бросить своего мужа. Его настолько возмутила циничная выходка голландского посланника, что он совсем потерял самообладание, и в самых оскорбительных тонах написал ему письмо, рассчитывая на дуэль с ним или Дантесом. В тот же день Л. Геккерн через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака в письме объявил Пушкину, что от его имени Дантес делает ему вызов. Видный французский пушкинист Анри Труайя в научном труде «Пушкин и Гончарова» пишет: «Договорившись с Дантесом о его участии в дуэли, Геккерн все ставил на эту последнюю карту! Дантес убьет Пушкина, и этот ненавистный бумагомаратель унесет с собой в могилу всю свою ненависть, все свои разоблачения». (Выделено нами – В.К.) (Труайя. А. Пушкин и Гончарова. Санкт-Петербург, Амфора, 2015 г. С. 162.). Пушкин без обсуждения подписал весьма жесткие условия дуэли, составленные письменно виконтом д’Аршиаком. Предстоящая дуэль не оставляла шанса уцелеть кому-то из противников: дуэлянты становились на расстоянии двадцати шагов друг от друга, барьер составлял десять шагов. Именно на это и рассчитывал организатор дуэли барон Л. Геккерн. На дуэли отсутствовал врач, у секундантов не было с собой никаких медикаментов, а раненого Пушкина повезли не в госпиталь, где могли бы ему оказать срочно медицинскую помощь, а домой. Потом его секундант Данзас в течение нескольких часов искал врачей, чтобы тяжелораненому была оказана квалифицированная помощь. Вся эта нелепость в поведении боевого офицера, который не раз на передовой сталкивался с такими случаями, подозрительна и стоила Пушкину потери нескольких литров крови.
Заметим, что Николай I обратился к Бенкендорфу с просьбой предотвратить дуэль, направив на место поединка несколько жандармов. Французский пушкинист А. Труайя отмечает, что накануне дуэли к Бенкендорфу зашел Луи Геккерн вместе с графом Уваровым и княгиней Белосельской. В их присутствии голландский посол убедил Бенкендорфа не противодействовать дуэли, а для приличия послать жандармов в другое место. Французский исследователь жизнедеятельности Пушкина также обращает внимание, что пока Николай I не выразил официально (это произошло после похорон Пушкина) своего гнева в отношении убийцы и его приемного отца, многие из петербургского общества и высшей власти благодарили их за избавление России от неисправимого и вздорного поэта. (Труайя. А. Пушкин и Гончарова. Санкт-Петербург, Амфора, 2015 г. С. 162.) Именно это отношение светского общества к мученической смерти Пушкина крайне возмутило юного корнета Михаила Лермонтова, и в стихотворных строчках «На смерть поэта» он огласил анафему высшему обществу. В адрес убийцы Пушкина император Николай I распорядился: «Быть по сему, но рядового Геккерна, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты». После отъезда из России Дантес жил вместе с женой в Сульсе в доме родного отца до 1842 года, ни в чем себя не проявляя. Затем, когда все поуспокоилось вокруг Дантеса, началась его блестящая политическая карьера: аккредитация при венском императорском дворе, член Генерального совета департамента Верхний Рейн, депутат Учредительного собрания Франции, наконец, пожизненный сенатор с окладом 30 тыс. франков в год.
Оказавшись на смертном одре и приводя в порядок свои дела, Пушкин пишет записку Николаю I с просьбой о прощении за нарушение царского запрета на дуэли. «Жду царского слова, чтобы умереть спокойно». Царю и его сыну, будущему наследнику царского престола под именем Александра II, желает долгого и славного царствования во «имя процветания России». Николай I пишет в ответ: «Если Бог не велит нам свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки». Пушкин был еще жив, когда Жуковский, знаменитый поэт, которого он считал своим учителем, сообщил ему, что Николай I из лучших побуждений позаботится о его семье и все ее материальные заботы примет на себя. Содержание распоряжения Царя таково:
1. Заплатить долги
2. Заложенное имение отца очистить от долга
3. Вдове пенсион и дочери по замужество
4. Сыновей в пажи и по1500 руб. на воспитание каждого по вступление на службу
5. Сочинение издать на казенный счет и в пользу вдовы и детей.
6. Единовременно 10 тыс. руб. (Николай I и Пушкин. //. httr//ru. wikipeda.org)
В 1812 году тринадцатилетний лицеист Александр, глядя, как уходят русские полки сражаться за Родину, мечтал быть в их рядах. Он погиб от пули, выпущенной французом по наущению Л. Геккерна, того, кого благословил Наполеон, присвоив титул барона за верную службу Французской империи. Похоронили Пушкина там, где он хотел быть похороненным, в Святогорском Свято-Успенском монастыре рядом с могилой матери. Поэт обрел вечный покой утром 19 февраля 1837 года. Выдающийся советский писатель К. Паустовский писал: «Лучшим местом на земле я считаю холм под стеною Святогор монастыря в Псковской области, где похоронен Пушкин. Таких далеких и чистых далей, какие открываются с этого холма, нет больше нигде в России». (Паустовский К. // httr//ru. wikipeda.org. (дата доступа: 20.06.20.
Место вечного упокоения А.С. Пушкина у стен Свято-успенского святогорского монастыря в Пушкинских горах
PS. Однако, все-таки рок отомстил Дантесу за смерть выдающегося русского поэта. Третья дочь Дантесов, Леони, была, по словам ее брата, «до мозга костей русской». Она самостоятельно выучила русский язык так, что «говорила и писала по-русски получше многих русских». Леони любила Россию и Пушкина, знала наизусть множество его произведений, держала в своей комнате его портрет. Она утверждала, поняв истинные мотивы случившегося, открыто обвинила отца в умышленном убийстве Пушкина.
В.И. КОРНИЛОВ,
к.э.н., доцент, Председатель Ярославского отделения РУСО