Приближается знаменательная дата — 100-летие Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина.
В школу я пошла через год после окончания Великой Отечественной войны. Время было очень трудное. Мне кажется, в то время школьной формы не было ни у кого, т.к. для ее пошива не было денег. Первое школьное платье мне сшили из синего сатина.
Моя фотография висела в школе на Доске почета «Лучшие ученики школы». Училась я хорошо. Даже когда по радио объявляли, что при температуре двадцать пять градусов мороза в школу можно не ходить, я бежала туда. В 1 классе счетные палочки родители нам делали из прутьев, позднее – из спичек, очистив их от серы.
Помню, как мы учили клятву пионера: «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия».
Шелковых галстуков тогда не было, они были хлопчатобумажными. Мне купили скрепку – специальное приспособление для галстука, с помощью которого галстук можно было не завязывать, а просто пропустить его концы через этот красивый зажим.
Школьную форму и портфель мне купили уже в 5 классе. До этого я ходила с небольшим чемоданчиком из фибры, что сделал мне папа. Другие ребята ходили с сумками, сшитыми из холста, и мне многие завидовали.
Я любила петь в школьном хоре. Одними из любимых песен были: «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы – пионеры, дети рабочих. Близится эра светлых годов. Клич пионера: «Всегда будь готов!», «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек! Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».
В школе было печное отопление. Дров постоянно не хватало, и зимой мы сидели в классе в пальто. Даже чернила замерзали в чернильницах. Тогда парты были черного цвета: узкая горизонтальная доска с углублениями для чернильниц, а другая часть была наклонная для того, чтобы удобно было писать. Чернила обязан был доливать дежурный, который приходил раньше. Он же приносил мел для доски и тряпку.
На собрания в школу почти всегда ходил папа. Его все уважали. Он был художник по призванию, а работал всю жизнь строителем. Он сделал стенд для школьной газеты. Я тоже неплохо рисовала, учителя даже ставили меня в пример другим.
Вечерами мы садились за стол и читали по очереди: папа, сестра и я. У них хватало терпения даже тогда, когда я еще не очень хорошо умела читать. Позже я стала ходить в городскую библиотеку и посещать там читальный зал. Некоторые интересные книги мне выдавали на дом.
Никогда мне не забыть дни траура в городе и в школе, когда 5 марта 1953 года умер И. В. Сталин, которого мы любили как родного отца. В то время пионеры на углы галстука пришивали траурные ленточки, а комсомольцы крепили их под значок. Хорошо помню портрет Сталина в траурной раме. Была общешкольная «линейка», на которой все плакали: и дети, и учителя.
С детских лет нас приучали к труду. Еще во время войны я помогала маме сажать и убирать картошку. Также мы с сестрой мыли в доме полы. После школы мы ходили в поле собирать оставшиеся колоски и сдавали их хозяйству. Соревновались – кто больше соберет. Ходили дергать морковь, свёклу, турнепс, сносили их в кучи, т.к. носить целыми корзинами нам не хватало сил.
Помню тимуровские команды, которые помогали пожилым людям, особенно вдовам погибших. Сейчас, кажется, что день тогда был длинным, так много мы всего успевали сделать.
Я горжусь своими родителями. До сих пор считаю, что они были лучшими. Портрет моего папы, написанный маслом, висел в центре города на Доске «Лучшие рабочие, передовики производства».
Буду рада, если Пионерия в нашей стране возродится. Храню пионерскую звездочку с Лениным и почтовые марки с юбилейными датами Пионерии.
Елизавета Васильевна Перцева,
ветеран труда