«Вишнёвый сад»! Что может быть лучше. И спектакль болгарский – Плевневский драматическо-кукольный театр им. И.Радоева.
И вот мы в зале. Сразу возникли вопросы, почему сидим на сцене, почему не в зрительном зале. Иль в Болгарии настолько театры малы, что артисты привыкли играть исключительно для небольшого количества публики?! Одно хорошо – сижу на первой лесенке, на подушечке. И мне отчётливо видны лица артистов, каждый их жест!
Первые сцены встречи прибывающей из Парижа Раневской показали путаницу времён. Одежда женщин была вполне «нашенской», на горничной и вовсе короткая юбочка. Шарлотта вроде бы, по пьесе, дама в возрасте, а появилась в красных колготках, черном купальнике и прозрачной накидке. Раневская, барынька из 19 века, была в брюках и современной кофточке…
В игре актеров (да и во всём спектакле, пожалуй) ставка делалась на внешние эффекты. Особенно это было заметно по роли лакея Яши. Фирс и вовсе подавал реплики из ложи бельэтажа, с дымом в зрительский зал врывался гудок паровоза, раз пять за спектакль. Актеры долго бегали по зрительскому залу, один актер спускался с бельэтажа, а потом вновь поднимался туда по веревочной лестнице. Зачем все это, какая тут смысловая нагрузка, непонятно.
Разговор двух сестер идет вроде бы по тексту, но неубедительно. Да и внешность 24-летней Вари такова, что трудно поверить, что в неё может быть влюблен Лопахин. А в профиль перед нами и вовсе была согбенная старушка. И это стало особенно заметно, когда Лопахин появился в центре игровой площадки.
Некоторые сцены и вовсе вызывали раздражение, недоумение, с вопросами-восклицаниями – это разве Чехов! Вот сидят четыре героя, среди них лакей Яша в трусах… Вместо игры временами какое-то ерничанье.
Было обидно за актеров. В роли Яшки — замечательный артист, но ведь не от него зависело построение роли именно в таком ерническом стиле.
Великолепен был актер А. Данков в роли Лопахина. Правда, когда появилась Раневская, стало не по себе, слабовата актриса в этой роли.
Какие-то пошлые сцены, когда Раневская разговаривает с Петей Трофимовым, подобные же сцены, когда Раневская разговаривает с Лопахиным.
Во втором отделении вместе с раздражением в душе стала появляться настоящая злоба. Эх, — говорила я себе, но мысленно адресуясь к постановщику, – жаль, что ты — болгарин, а то бы закатить тебе скандал за такое надругательство над великим русским классиком.
Во втором отделении нам показали имитацию полового акта. Впрочем, у Лопахина был перед собой стол. Постановщик весьма хитер, скажи ему про это, он в ответ – ну и что тут такого, что Лопахин такие движения делает, перед ним же всего лишь стол, это у вас извращенное воображение…
Но, как ни удивительно, спектакль спасал именно чеховский текст! Он заставлял задумываться. Особенно, когда Лопахин уговаривал Раневскую и её брата Гаева спасти свой вишнёвый сад через передачу его в аренду дачникам. Как тонко подметил и показал Чехов это вырождение элиты! Если раньше в этом произведении мы видели только трагедию Раневской и её дочерей, то нынче, когда окунулись в капиталистическую действительность, мы видим другое. Именно вырождение элиты. Что умели Раневская и Гаев в своей жизни?! Только тратить деньги, которые им давала эксплуатация крестьян. Но и тратили они деньги по-глупому! А вывоз капитала?! Вывезла Раневская русские деньги в Париж, купила там дачу, потом продала и потратила на подлого любовника. Затем и деньги ярославской бабушки вновь повезла тратить в Париж! Что хорошо умели делать наши дворянчики до 17-го года, так это вывозить капиталы за границу. Так что господин Говорухин напрасно горюет о России, которую мы потеряли, – она опять возродилась. В нынешней России традиции продолжаются. Правда, масштабы вывоза капиталов с русских месторождений, заводов многократно увеличились.
И более отчетливо воспринимались монологи Пети Трофимова. Ведь это же говорит Чехов: «Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота… И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет совсем…»
Теоретики литературы утверждают, что классика является классикой, если при каждом новом прочтении классическое произведение показывает вам новые свои грани. Так и случилось. Я увидела Чехова – социалиста. И я увидела Раневскую ещё хуже, чем она раньше представлялась мне. Раневская прикрывается давней смертью своего маленького сына, говорит об этом, чтоб вызвать жалость у окружающих, чтоб оправдать себя, своё транжирство денег, равнодушие к судьбам дочерей.
Благодаря прекрасной игре актера в роли лакея Яши я вдруг увидела обобщенный типаж «воздыхателей о западной цивилизации», которых нынче много на просторах России. Яша, умеющий лишь прислуживать, смеет презирать Россию, которая фактически кормит его вместе с его хозяйкой. И хозяйку он нижайше просит: Любовь Андреевна! Позвольте обратиться к вам с просьбой, будьте так добры! Если опять поедете в Париж, то возьмите меня с собой, сделайте милость. Здесь мне оставаться положительно невозможно. Что ж там говорить, вы сами видите, страна необразованная, народ безнравственный…
И радостен он, потому что «через шесть дней я опять в Париже. Завтра сядем в курьерский поезд и закатим, только нас и видели. Даже как-то не верится. Вив ла Франс!.. Здесь не по мне, не могу жить… ничего не поделаешь. Насмотрелся на невежество — будет с меня».
Таковы и нынешние преклоняющиеся перед Западом – ничего не умея делать руками и мозгами, они только болтают о благах западной цивилизации, ну как же иначе, ведь они были в туристической поездке аж целых 10 дней, и там такой комфорт и такие блистающие витрины!
После спектакля я подошла к служебному входу, там был кто‑то из болгарских актеров. Я задала вопрос: почему вы так не любите русскую классику?
А на следующий день мне очень было стыдно. В программе фестиваля я прочитала, что режиссер этого лживого спектакля, который иначе как русофобским не назовешь, ‑ гражданин России В. Сенин. Ну как тут не утверждаться во мнении, что идёт настоящий заговор против русского искусства. Поехать в Болгарию, чтоб там внести «вклад» в осквернение русской классики!
Нелли ЦАПУРИНА.