У ярославского писателя Николая Смирнова, живущего в Мышкине, вышла новая книга повестей и рассказов «На поле Романове» (Издательство «Рыбинский Дом печати», 498 страниц, тираж 300 экземпляров).
Не одно десятилетие зная Николая Васильевича по совместной газетной работе и по Союзу российских писателей, я сразу загорелся желанием повидаться с давним другом, а заодно и получить подписанную мне книгу.
Мы созвонились. И с утра пораньше я отправился в путь. Сначала до Большого Села на автобусе «Ярославль — Углич», а дальше на местном автобусе до переправы. День выдался морозным, ветряным. Волгу уже сковал лёд, но на моё счастье грузопассажирская переправа ещё работала. Последний день. В маленьком неотапливаемым, похожем на вагончик, помещении пассажиров ждал сюрприз — закрепленное на стене объявление: «С 31.11.2016 г. паром работать не будет». Это означало, что возвращаться в Ярославль придется через Углич.
Но это далеко не единственная проблема маленького райцентра, обостряющаяся с наступлением зимы. Об остальных рассказал сам Николай Васильевич, когда я пришел к нему домой на улицу Газовиков, 4а. Дверь открыла супруга Надежда Леонидовна. Николай Васильевич сидел в инвалидной коляске в валенках и теплой тужурке. Несмотря на включенные электрообогреватели в квартире было прохладно.
— Топят в Мышкине хуже некуда, — поделился писатель, вот уже шесть лет из-за инвалидности не выходящий на улицу. — Два раза приходили комиссии, замеряли тепло в доме. У нас работают два обогревателя и температура 17,8 градуса. У соседей на втором этаже с духовками и обогревателем 19. «А зачем вы топите духовки? – спросил главный проверяющий. – Вы же знаете, что мы придем проверять?» На входе в дом из котельной вода 46 градусов. При прохождении через наши пещеры потеря всего 5 градусов и на выходе вода 41 градус. Потом начальник признался, что на котельной много проблем. Котлы сейчас вроде бы восстановили, но дать нормальное давление нельзя: сети ветхие, не выдержат давление в 10 атмосфер. И если не найдут деньги на реконструкцию, то следующая зима будет ещё хуже…
Я поделился новостью, что из-за сильных морозов закрывается переправа через Волгу. Николай с улыбкой протянул краеведческий журнал «Мышкинская лоция»:
— Вот посмотри!
Я открыл издание на странице, посвященной Николаю Алексеевичу Некрасову и глазам не поверил: «По замечанию ярославского некрасоведа Г.В.Красильникова в черновиках стихотворения «Мужичок с ноготок» начальная фраза звучала следующим образом: «Однажды, в студёную зимнюю пору / Я в Мышкин приехал; был сильный мороз…» Источник происхождения «Мышкинского топоса» в творчестве Некрасова неизвестен, тем не менее, это наиболее раннее его появление в художественной литературе».
Мы рассмеялись.
А когда, возвращаясь домой, я стал читать рассказы Николая Смирнова из новой книги мне было совсем не до смеха. Уж казалось бы насколько за четверть века журналистской работы я узнал жизнь сельской глубинки, сколько статей написал, рассказов, но так глубоко еще никогда не черпал. И мне подумалось, что если бы новая книга Николая Смирнова «На поле Романове» хоть на один день стала настольной книгой ярославских чиновников, то может, и к людям села отношение изменилось.
Почитаешь рассказы Николая Смирнова, не то что плакать, кричать хочется. Такая безысходность кругом, такая несправедливость, нищета, а отсюда повсеместное пьянство и криминал.
Рассказ «Русалка» начинается с картины дома инвалидов, где обитают однорукие и одноногие калеки, ветераны тюрем и лагерей. Один из них глуповатый, мягкий по характеру пенсионер Пареньков, отсидевший срок за кражу капусты из огорода. С соседями по комнате он не ужился, ушел к соседу-дачнику. А как-то на автобусной остановке на свою погибель познакомился с приехавшей из города тридцатитрехлетней бомжихой Оксей. Выпили на пару пузырек лосьёна, другой одолел один Пареньков… А потом Окся от скуки и тягучего нетерпения жизни набросилась на старика и искромсала его горлышком бутылки с длинным, как нож, осколком…
В рассказе «Заражение крови» Валерий Жоса, приехавший в село Тыново из белорусской деревни после взрыва в Черноболе, жил с женщиной на семь лет моложе его. Они вместе пили, Аля не раз его обворовывала. И Жоса сказал ей, что за такое сжигать надо! Пьяная бабенка тупо отозвалась: «Давай, жги!». И тогда он достал литровую банку с соляркой, плеснул ей на подол и чиркнул спичкой — синтетическая ткань закипела смолой… Через две недели Алю похоронили, а Жоса оправдывался, что только попугать ее хотел, чтобы одумалась…
В рассказе «Долматова» молодой мужик Федор Сонцов ревновал свою жену, корил, что пятилетняя дочка их — пригульная… И как-то по дороге за клюквой жена сказала ему: «Убей меня! Убей, чем такое мученье!» Федор наскочил на нее сзади, схватил за волосы, повали на спину, страшно несколько раз ударил по лицу, а потом ножом в грудь и живот… Завалил труп ветками, травой, а потом вместе с односельчанами отправился искать «пропавшую» хозяйку…
Чужая жизнь — потемки. В этих человеческих потемках Николай Смирнов и пытается разобраться, понять как и почему люди доходят до крайности, до смертоубийства. Помимо 24 рассказов книга включает две повести «Деревня Роза» и «Властская власть», а также поэмы в прозе «Медное царство» и «Серебряное царство» из эпопеи «Заключенные образы».
Николай Смирнов родился в 1950 года в деревне Коровино Ярославской области. Детство прошло на Колыме, в Оймяконском районе, на прииске имени Покрышкина, куда отец, отсидевший срок по 58-й статье, вызвал с материка семью. Детские впечатления о колымском быте и жизни золотодобытчиков стали путеводной нитью в его литературном и журналистском творчестве.
В 1970 году Николай Смирнов стал студентом Литературного института имени Горького, по окончании которого работал научным сотрудником музея Н. А. Некрасова «Карабиха», заместителем редактора газеты «Волжские зори», последние двадцать лет собкором ярославской областной газеты «Золотое кольцо».
Во внутренней рецензии на одну из повестей Николая Смирнова, которую он в 1977 году послал в журнал «Новый мир», писатель Юрий Домбровский написал: «…Н. Смирнов и в прозе заявил себя как человек культурный и талантливый. Его легко читать, пишет он точно, образно». На стихи Николая Смирнова обратил внимание Виктор Астафьев. «Очень хороши в «Очарованном страннике» стихи, особенно из города Мышкина поэта Смирнова…», — отметил он в письме в редакцию выходящей в Ярославле литературной газеты «Очарованный странник».
Николай Васильевич Смирнов член Союза российских писателей, печатался в журналах «Юность», «Волга», «День и ночь», «Русский путь», «Мера», «Причал» и многих других, автор восьми книг стихов и прозы.
Вернувшись домой, я никак не мог связаться с Николаем Васильевичем. Позднее он написал по электронной почте: « У нас отключили стационарный телефон, а с ним и интернет, поэтому я долго не мог ответить. Ремонтировали линию. Теперь подключили».
Олег ГОНОЗОВ
Фото автора
