В первые рабочие дни наступившего 2023 года в Госдуму был внесён президентом РФ Владимиром Путиным законопроект о денонсации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. В пояснительной записке подчёркивается, что РФ с марта 2022 года не участвует в Совете Европы и прекратила полноправное членство в Группе государств против коррупции (ГРЕКО), которая следит за соблюдением Конвенции. 16 марта 2022 года перед зданием Совета Европы в Страсбурге был спущен российский флаг.
Россия состояла в Совете Европы (СЕ) 24 года, с 28 февраля 1996-го и была одним из пяти государств, крупнейших спонсоров СЕ, ежегодно выплачивая организации взнос в сумме около €33 млн.
Среди документов, оперативно ратифицированных РФ, была Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, вводившая запрет на смертную казнь даже за злостное преступление. В российском обществе такое решение вызвало протест, и до сих с этим подавляющее большинство граждан не смирилось.
Так почему 2023-ий начинается с денонсации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию? Но, остаётся не услышанным голос граждан, правоведов об отмене запрета на смертную казнь для отпетых преступников, например, для педофилов, о чём просит общественность?
В приоритете неожиданно оказалась денонсация антикоррупционной Конвенции. Словно, кто-то хитро подмигнул мздоимцам… А, может, коррупция в РФ уже не актуальна?
Вспоминается 20-ая статья ООНовской Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. Власть и тогда, более 10 лет назад, противостояла ожесточениям для взяточников, придумывались для них отмазки в виде откупов вместо отсидки на нарах, как положено уголовникам. Конвенцию ООН в конце концов ратифицировали, но без 20-ой статьи. И вдруг, тем же, нечистым на руку, — милый новогодний подарок…
За комментарием мы обратились к депутату Госдумы фракции КПРФ, заслуженному юристу РФ Юрию Петровичу Синельщикову.
В чём подоплёка экстренного внесения президентом в Госдуму законопроекта о денонсации данной Конвенции? Что теряет наше антикоррупционное законодательство?
Ю.П. Синельщиков:
— Трагедии не произошло, но, лучше бы вопрос в плане денонсации не трогать… Лучше бы этим сейчас не заниматься. Мы подписали данную Конвенцию в Страсбурге 27 января 1999 года, но ратифицировали только в 2006 году, спустя семь с лишним лет.
И сразу она стала нелюбимым «дитятей»? Рвачам, видно, не по душе статус уголовников?
— Непросто реализовать некоторые требования Конвенции применительно к нашему законодательству, к нашим принципам, традициям.
В чём цели Конвенции?
— Целей достаточно много прописано, серьёзнейшие, с моей точки зрения, две. Первая — борьба с организованной преступностью и отмыванием денег. Эта работа, конечно же, должна вестись на международном уровне. И мы, подписывая Конвенцию, как раз имели в виду борьбу с организованной преступностью и отмыванием денег, что возможно только через международное влияние, через международные связи, так как деньги за рубежом отмываются. Денонсируя Конвенцию, мы эту цель отметаем.
Вторая цель — контроль за борьбой с коррупцией. ГРЕКО как раз ведёт наблюдение за выполнением Конвенции. Выйдя из этой организацию, мы освобождаемся от контроля. Мы теперь сами по себе, что отвечает стремлению РФ к самостийности. С другой стороны, это значит, что и подстёгивать нас ничто не будет в борьбе с коррупционерами.
В Конвенции 12 статей, они посвящены криминализации ряда преступных деяний. В российском законодательстве, по сравнению с Конвенцией, не все деяния криминализированы.
Чего нет в нашем законодательстве?
— Отсутствует, например, ответственность, за пассивный подкуп должностных лиц, парламентариев. У нас парламентарии вообще не привлекались за подкупы, и ответственность за это у нас не прописана. За рубежом всё это наказуемо.
Конвенция рекомендовала прописать ответственность за подкуп иностранных публичных должностных лиц, чего тоже нет в нашем законодательстве. У них есть активный и пассивный подкуп в частном секторе, а у нас и этого нет. У них предусмотрена ответственность за злоупотребление влиянием в корыстных целях, у нас – нет, а надо бы и нам ввести за это наказание.
В Конвенции прописана, а у нас отсутствует ответственность для юридических лиц. Вопрос обсуждался, но, всё равно не ввели. Что такое ответственность юридических лиц? Наложение непомерного штрафа, либо ликвидация юрлица. У нас в этих случаях может быть масса злоупотреблений, вывернем всё наизнанку.
Согласно Европейской Конвенции, требовалось создание независимого органа для координации и организации работы по борьбе с коррупцией. Что-то наподобие Следственного комитета, но, с полной независимостью. В РФ такого органа не создано. Причина ясна: создавать такой орган у нас не очень хотели.
Не стали создавать центральный орган, предусмотренный статьёй 29-ой Конвенции, который отвечал бы за международное сотрудничество в борьбе с коррупцией, за направление запросов и подготовку на них ответов. У нас этим занимается, в основном, прокуратура. Решили, видимо, что она справляется. Хотя, не знаю, кто, где и когда решал…
Если сравнивать, где активнее ведётся борьба с коррупцией, в Европе или у нас?
— За рубежом, конечно. Серьёзность их борьбы доказал пример разоблачения и ареста заместителя главы Европарламента Евы Кайли и еще троих высокопоставленных лиц по делу о коррупции, связанной с Катаром.
…На коррупцию в РФ им, конечно, наплевать. Но, когда мы говорим о Конвенции, то имеем в виду международное сотрудничество. Прежде всего, в тех случаях, когда речь идёт об отмывании денег, отмывании преступных доходов и всего такого… Их бизнес тоже отмывает свои доходы у нас, в России, поэтому они, заинтересованы в проведении антикоррупционных расследованиях. А мы, получается, отказываясь от Конвенции, не заинтересованы. У нас считают, что не надо трогать тех капиталистов, которые работают на нашу экономику. Тут, конечно, возникает конфликт.
Вы говорите, что в ГРЕКО Россия могла бы оставаться, не будучи членом ЕС. Почему всё-таки наша страна вышла?
— Главная функция ГРЕКО – мониторить, контролировать выполнение этой Конвенции. Будем мы в составе этой структуры, к нам могут прийти с проверкой, как выполняется Конвенция, и какие есть недостатки. Но, сейчас у нас такие меры непопулярны. Мы от этого отказываемся. Руководство считает, что обойдёмся без участия Европы.
Выходит, Конвенция оставалась формальным документом, по её выполнению у нас ничего особо не сделано?
— У нас появлялись некоторые новации в сфере борьбы с коррупцией за эти годы. Но, сказать конкретно, что сделано по реализации этой Конвенцию? Не помню, чтобы что-то звучало… Мы о ней как-то и не вспоминали, потому удивились, что именно она всплыла для денонсации в первоочередном порядке.
Чем же, по-вашему, вызвана внезапность отказа от Конвенции, о которой вообще мало кто помнил?
— Выскажу предположения. Возможно, Совет Европы, в частности, ГРЕКО напомнили о себе, может, захотели приехать, чтобы узнать, как у нас борются с коррупцией. Вот РФ и поспешила воспользоваться своим правом, оно прописано в Конвенции, о выходе из неё. После денонсации никто из Европы не будет спрашивать нас, как мы противостоим коррупции.
Загадочно как-то всё складывается. Всплыла полузабытая Европейская Конвенция, тогда как многие депутаты Госдумы, в частности, фракция КПРФ, давно настаивают на выходе РФ из ВТО, из МВФ, из ВОЗ, — тех международных организаций и договоров, которые оказывают сильное давление на Россию в области экономической, торговой, финансовой политики, даже грозятся отнять у нас наши активы? Что нашей стране даёт ВТО? Нет ответа. МВФ открыто насаждает нам свои порядки в области финансовой политики. ВОЗ неоправданно бракует русские вакцины. Но, РФ не отказывается от недружественных кураторов. Вместо них Госдуме предложено отказаться от Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию. Почему так?
— ВТО, МВФ – это вопросы экономические, не правовые. Политика, конечно, имеет место, как и в вопросе с Конвенцией. Наверное, кто-то рассчитывает на сохранившиеся экономические рычаги взаимодействия. Они плотно проникли к нам в надежде реализовывать свои преступные экономические интересы. А у нас, пожалуй, есть те, кто через ВТО и МВФ надеется затащить к нам всякого рода капиталы. Или свои отмыть. Здесь можно воровать, а там – вкладывать в развитие, в проценты, отмывая преступный окрас.
Не случайно, Советский Союз был закрытым государством, не хотел привлекать международный криминал. Теперь – всё по-другому.
В чём же главная причина спешной денонсации Конвенции?
— Точно неизвестно. Может быть, хотим избавиться от кабалы, а, может, хотим продемонстрировать свою независимость.
И совершить политический демарш?
— Ну, да. В Госдуме будут докладчики нам разъяснять. Но, всё, конечно, правительство не разъяснит. Думаю, здесь крепко примешана политика и желание заявить буржуям: мы без вас проживём. Такие заявления сейчас часто звучат. Проживём, конечно.
Спасибо, Юрий Петрович.
Беседовала
Галина ПЛАТОВА