12 июля 2024 года ушел из жизни на сотом году Владимир Алексеевич Жилкин, ветеран Великой Отечественной Войны, кавалер многих орденов и медалей за боевую службу, полковник в отставке. 9 мая 1945 года, когда закончилась война, ему было 20 лет. Судьба отвела ему еще почти 80 лет жизни. Думается, не случайно. Он был из тех оставшихся в живых воинов Красной Армии после войны, кто достойно, несмотря на все общественно-политические потрясения во времена Хрущева, Горбачева и ельцинских 90-х годов, нес правду и проявлял публично гордость за Красную Армию, сломавшую хребет немецкой, вышколенной традициями германского милитаризма, гитлеровской армии. В боях за Берлин, он пишет Заявление о приеме в Партию коммунистов. Для него имя Сталина было всегда дорого. Уйдя в отставку, трудясь военруком в 72-ой школе (Дзержинский р-он г. Ярославля), он был признан одним из лучших в Ярославской области в подготовке ребят к военной службе. Несколько лет тому назад часто печатался на страницах «Советской Ярославии».
Владимир Алексеевич Жилкин относился к тому поколению советских людей, которое называют золотым фондом страны. На долю этого поколения, родившегося в 1925 году, выпала, прежде всего, защита советского государства от фашистского агрессора. Когда гитлеровская Германия без объявления войны вероломно напала на Советский Союз, Владимиру Алексеевичу исполнилось 16 лет. Жил он с матерью и двумя старшими сестрами в Гаврилов-Ямском районе, учился в Великосельской школе. С первых дней войны ушли на фронт сестры Вера и Зоя. Он, как и его сверстники по школе, горели желанием идти на фронт. В силу возраста он смог осуществить свою мечту только в 1942 году, чтобы внести достойный вклад в разгром фашистской Германии. Был направлен на учебу в г. Белорецк, в эвакуированное из Ленинграда артиллерийское училище. Он проучился там более года, поскольку в военных училищах готовили уже не наспех, как в начале войны, а более основательно. После окончания училища с отличием отправлен на фронт в 5-ю Ударную Армию, в 771-ый артиллерийский полк 248-ой стрелковой дивизии. Первое боевое крещение Владимир Алексеевич получил на берегу реки Днестр, где дивизия вела оборонительные бои. Он участвовал в знаменитой Ясско-Кишиневской операции по освобождению Молдавии, которая вошла в список «десяти сталинских ударов» во время Великой Отечественной войны. В этом мощном сражении принимали участие воины 3-го Украинского фронта под командованием Федора Ивановича Толбухина. В.А. Жилкин вспоминал: «Среди моих товарищей-однополчан были и ярославцы. Мы гордились тому, что главнокомандующий фронта – наш земляк. К сожалению, мне не довелось его видеть». Ратный труд на войне для В.А. Жилкина закончился 2 мая 1945 года в жесточайшем бою за Рейхсканцелярию Гитлера. Над зданием канцелярии развевалось Красное знамя. «Мы думали, что оно станет победным. Но 1 мая водрузили знамя над Рейхстагом. Оно-то и стало знаменем Победы. Когда мы узнали, что в бункере находится Гитлер, нам захотелось на него посмотреть. Но вместо фюрера мы увидели на земле трупы Геббельса и его жены Магды. А шестеро детей, собственноручно умерщвленных матерью, находились в бункере. Сначала туда пускали, а потом поставили охрану. Зато в Рейхстаг вход был свободный. Специально приезжали делегации со всех фронтов, чтобы оставить надпись на стене. Внизу не было свободного места. Так комендант Рейхстага давал лестницу-стремянку желающим воинам, чтобы писать наверху. Я взял головешку и написал: «Мы из Ярославля».
Его гражданская позиция на войне была глубоко патриотична. Он понимал, насколько мог в силу юного возраста, что не все было ладно в советском государстве. Он родился в семье священника и на примере своего отца видел подчас несправедливость со стороны местной власти к нему. На какое-то время его отец был репрессирован. Матери с детьми пришлось жить отдельно от него, когда он вернулся к церковной жизни. В беседе с В.А. Жилкиным на эту тему он ответил мне: «Атмосфера в обществе была такова, что у меня, как у подростка, такая политика не вызывала каких-то особых отрицательных эмоций. Тем более, я считал, что являюсь свидетелем, а затем участником строительства самого справедливого общества в мире. Для меня вера в социализм была такой же искренней и честной, как для отца вера в Бога. Его отец не противодействовал приобщению сына к коммунистическим идеалам, а сын не богохульствовал, а наоборот, проявлял уважение к религиозным чувствам отца. Владимир Алексеевич подчеркивал, что между коммунистической идеей и христианством есть нечто общее: Отношение к интернационализму, т.е. дружбе народов. Христианство проповедовало: «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни не- обрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос «. Отношение к частной собственности. Христианство проповедовало: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною». Отношение к богатству. В Евангелии есть слова Христа: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Разница между двумя верами в том, что коммунисты стремятся построить общество справедливости на земле, а христианство утверждает, что оно в виде рая на небесах и попасть туда можно при условии соблюдения праведной жизни. Он выбрал для себя первый путь. На заключительном этапе Великой Отечественной войны, когда он вместе с Красной Армией вступил в Берлин, пишет заявление о приеме его в Коммунистическую партию с припиской: «Если погибну в бою, то считайте меня коммунистом». Он хранил партийный билет члена КПСС за «№ 14752194» как зеницу ока до конца своей жизни.
Когда в стране в результате контрреволюционного переворота в конце августа 1991 года пришли к власти ельцинисты, антикоммунизм разгулялся в полную силу, он не изменил своим убеждениям. Насколько можно, трудясь в Ярославском городском Совете ветеранов войны и труда, тактично вел пропаганду социалистических идей среди ярославских ветеранов. По нашей просьбе вместе с Председателем городского Совета, генералом армии в отставке Г.Ф. Рылеевым, распространял оппозиционную ельцинскому режиму литературу: газеты, листовки, плакаты. Особо неоценимую роль он оказал ЯО КПРФ в подготовке к празднованию 50-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Тогда благодаря таким, как он, ярославские коммунисты 9 мая 1995 года сформировали колонну ветеранов войны и труда почти в 14 тысяч человек. Она прошла от памятника Некрасову до Советской площади под Красными знаменами и основным транспарантом «Коммунистическая партия – организатор и вдохновитель советского народа в Победе в годы Великой Отечественной войны».
Встречаясь со школьниками и студентами, он нес правду о героической стойкости Красной армии, роли Верховного главнокомандующего Сталина, прославленных полководцев Жукова, Рокоссовского, Василевского, Конева, Толбухина, Батова и других советских военноначальниках в годы войны. Сохранившаяся военная выправка и статность офицера Советской Армии, прекрасная память, живая и образная речь, в высшей степени эрудиция – служили залогом ярких и очень интересных в познавательном отношении его встреч с молодежью. Вспоминаю одну из встреч со студентами Ярославского филиала ЛГУ им. Пушкина, будущими работниками государственной и муниципальной службы. В ходе беседы с ними ему было задано несколько наиболее частых в молодежной среде вопросов. «Правда ли, что красноармейцы, идя в атаку, кричали «Ура! За Родину! За Сталина!»? «Действительно ли трупами наших солдат заваливали немецкие окопы?». Отвечая на эти и другие вопросы, В.А. Жилкин говорил, что они, зачастую, есть отражение распространяемой либералами исторической лжи о Великой Отечественной войне с одной только целью: опорочить бессмертный подвиг Красной Армии, дискредитировать советских военноначальников во главе со Сталиным. На своем личном примере он утвердительно показал, что никто его лично не заставлял, когда он, руководя артиллерийским расчетом, во время штурма гитлеровской Рейхсканцелярии, произносил командирским тоном: «Ура! За Родину! За Сталина! Огонь!». Он отмечал, что ему и его солдатам-артиллеристам в голову даже не могла прийти байка на предмет того, что можно победить в войне вопреки приказам Верховного Главнокомандующего. Все — от рядового до высшего офицерского состава понимали — не приведи господи, если вдруг по какой-то причине (в результате покушения или тяжелой болезни) во главе страны вдруг не окажется Сталина, то это может крайне повлиять отрицательно не в пользу нашей страны на исход войны. Авторитет Сталина был велик, потому что граждане страны, как и он сам, были свидетелями того гигантского скачка в промышленном развитии под его руководством за довоенные полтора десятилетия. Что касается военных потерь Советским Союзом в годы Великой Отечественной войны, муссируемых либералами-историками, он подчеркнул: либо они те лжеисторики, которые отрабатывают соровские гранты, либо — просто неучи. Западные историки, не за ангажированные русофобией, утверждают, что общие потери вермахта вместе с союзниками на Советско-Германском фронте составили 8,65 млн. человек. Это вполне сопоставимо с боевыми потерями СССР — 8,7 млн. Да, если анализировать боевые потери по годам войны, то они были выше у СССР в первые два года войны, но зато, начиная с 1944 года, нарастающим итогом росли военные потери у немцев. Остальные 17,3 млн. советских граждан из 26 млн. убитых – это преднамеренно истребленное гражданское население гитлеровцами на временно захваченной территории.
В студенческой аудитории ему был задан такой вопрос. «В повести В. Распутина «Живи и помни» отмечалось, что у определенного числа бойцов возникла в особой степени боязнь погибнуть в конце войны, тем более в день Победы. Не выдерживали нервы и бежали с фронта домой. Каково было Ваше психологическое состояние в тот период, поскольку за несколько дней до Победы Вы приняли участие в самых кровопролитных боях за Берлин?» Отвечая на этот вопрос, В.А. Жилкин подчеркнул: «Безусловно, весь боевой путь от начала войны и до ее конца был испытанием духовных и нравственных качеств советского воина в условиях постоянного риска. Он требовал огромного напряжения всех человеческих сил и в немалой степени самопожертвования. Как бы ни были тяжелы последние бои, солдаты чувствовали радость весны и победного наступления. Отсюда возникало яростное желание быстрее покончить с лютым врагом. Конечно, чем ближе была Победа, тем сильнее у солдат возникало желание выжить, больнее и обиднее видеть потери товарищей и друзей, страшнее возможность собственной гибели. Однако наш боевой дух был настолько высок, а также ощущение к сопричастности к великой Победе над фашистской гадиной и яростное желание отомстить за гибель родных и близких, за огромные страдания, выпавшие нашим матерям, женам, детям – все это способствовало преодолению страха смерти. Воины вставали и шли в последний и решительный бой».
Вспоминая битву за Берлин, он рассказывал студентам о великодушии советских бойцов к мирному населению. В самый разгар боев на улицах вражеской столицы под кинжальным огнем, рискуя своей жизнью, они выносили из пламени и готовых обрушиться развалин домов детей, чьи отцы вполне могли участвовать в разорении их собственных домов, расстреле семей. Он сообщил о том, как воин их корпуса Трифон Лукьянович, спасая немецкую девочку, был смертельно ранен и умер. Он стал прообразом скульптуры Е. Вучетича в Трептовпарк, Воинаосвободителя, одной рукой разрубающего мечом фашистскую свастику, а другой рукой держит спасенную изпод развалин поверженного Берлина маленькую немецкую девочку. Этот памятник стал одним из самых величественных символов Великой Победы. Скульптура установлена на кургане, где похоронено 5 тысяч советских воинов. На монументе есть табличка, напоминающая о подвиге Лукьяновича.
Руководители Третьего рейха безжалостно бросили под пули тысячи немецких подростков. «На плечах у них фаустпатроны против наших танков. Что с ними делать? Они готовились к атаке. Открывать огонь по ним наши бойцы не решались. Мы обратились к начальству: «Как быть?». Оно ответило: «Вам виднее». И тогда мы решили попугать юных вояк. Сначала стали стрелять поверх голов. Но выстрелы их не остановили. Тогда мы дали автоматную очередь вниз. Видимо пули срикошетили от брусчатки. Несколько пацанов упало, остальные разбежались. Так мы избавили их от верной гибели».
Студентов заинтересовались его удивительным сообщением о таком военном эпизоде. В полдень второго мая Берлин пал и наступила звенящая тишина после непрерывного грохота пушек, пулеметов и автоматов, взрывов гранат. Армия Победителей уснула на том месте, где только что вела яростный бой с врагом. Спали все: солдаты и командиры. Спали возле Рейхстага вповалку, голова к голове. Без просыпу в течение двух дней. Проснувшись, все мы с нетерпением ждали той минуты, когда будет объявлено о капитуляции гитлеровской Германии, о полной Победе, об окончании войны, о мире. И это произошло 9 мая 1945 года. Известие о капитуляции произвело на нас ошеломляющее впечатление. Все кричали до хрипоты. Стреляли в воздух. Очереди трассирующих пуль исполосовали берлинское небо. Везде заиграли гармошки. Где их только взяли в таком количестве? Обнимались и целовали друг друга, плакали и смеялись, плясали и пели. Настолько было сильно желание у бойцов выплеснуть чувства радости.
Начитавшись всякой бульварной литературы, особенно, западной, конечно, студенты не могли не задать фронтовику В.А. Жилкину вопрос о мародерстве красноармейцев в Берлине. Он ответил следующим образом. Сравнение поведения победителей — советских и западных оккупационных войск в Германии говорило не в пользу стран «западных демократий». У Красной Армии не было установки «сверху»: нам, как победителям, позволено все и, наоборот, «горе — побежденным немцам»! Безусловно, психика красноармейцев, проведших на войне в течение 4-х лет, подчас в самых страшных условиях, была травмирована несравнимо больше, чем у солдат союзнических армий, которые воевали в гораздо более щадящих условиях. Были определенные эксцессы, но к удивлению самих немцев они получили малое распространение. По мнению В.А. Жилкина, сработало, два главных фактора: жесткие установки политического и военного руководства, доведенные до личного состава армии, и, безусловно, русский национальный характер. В русском солдате великодушие по отношению к поверженному врагу оказалось сильнее ненависти и желания отомстить. Отмечая патриотизм воинов Красной Армии, он напомнил, что традиция героизма по эстафете передалась солдатам и офицерам Российской Армии. В качестве примера он привел подвиг бойцов 6–ой десантной роты, которые ценой своей жизни (погибли 87 десантников) 29 февраля – 2 марта 2000 года преградили в Аргунском ущелье путь боевикам численностью 2, 5 тыс. из Чеченской республики в Дагестан.
От имени студентов У. Панева (ЭО -2) сердечно поблагодарила В.А. Жилкина за яркое и очень эмоциональное выступление о событиях Великой Отечественной войны. Она подчеркнула, что приведенные им, как непосредственном участнике боев, примеры массового героизма советских солдат глубоко запали в души и сердца студентов. В.А. Жилкин до последнего дня принимал самое активное участие в общественной жизни. Он являлся заместителем председателя Совета ветеранов войны и труда г. Ярославля. За активную работу в ветеранском движении награжден Почетными знаками Российского Комитета и Российского совета ветеранов, медалью «Патриот России». Являлся полным Кавалером Почетных Знаков г. Ярославля.
PS. 9 мая 2010 г. В.А. Жилкин вновь встретил в Берлине. Он принимал участие в телепроекте ко Дню Победы, устроенном одним из федеральных телеканалов. В Берлине он побывал в тех местах, где в 45-ом участвовал в боях. После поездки ветеран признался, что скинул несколько лет.
Корнилов В.И. Первый секретарь ЯО КПРФ (1993-2000 гг.)