В сентябре российская общественность страны отметила 195-летие со дня рождения Л.Н. Толстого. Можно предположить, что по мере приближения юбилейной даты — 200 лет со Дня рождения Л.Н. Толстого – (2028 г), тем активнее с позиции учения Толстого будет идти критика ленинского варианта переустройства мира. Толстой, как философ и мыслитель, считал, что преобразование общества на пути к справедливому образу жизни возможно только посредством нравственного совершенствования самого человека, которое невозможно без веры в Бога. Известно, Ленин с глубочайшим уважением относился к писательскому творчеству Л.Н. Толстого. Это подтверждается соответствующим воспоминанием М. Горького. Тот отмечает, что однажды, зайдя в гости, к Ленину, увидел у него на столе книгу «Война и Мир». «Улыбаясь, прижмурив глаза, он с наслаждением вытянулся в кресле и, понизив голос, быстро продолжал:— Какая глыба, а? Какой матерый человечище… Вот это, батенька, художник… И — знаете, что еще изумительно в нем? Его мужицкий голос, мужицкая мысль, настоящий мужик в нем. До этого графа подлинного мужика в литературе не было. Потом, глядя на меня азиатскими глазками, спросил:— Кого в Европе можно поставить рядом с ним? Сам себе ответил:— Некого». Что касается ленинского отношения к публицистической деятельности Л.Н. Толстого, то оно носило неоднозначный характер.
В период Первой Буржуазно-демократической революции 1905—1907 гг. Л.Н. Толстой издал ряд статей и «обращений»: «Не могу молчать», «Об общественном движении в России», «Великий грех», «Обращение к русским людям. К правительству, революционерам и народу», «О значении русской революции» и другие. Большинство этих сочинений публиковались не только в русской, но и в заграничной печати. Например, знаменитая статья «Не могу молчать», в которой «накал обличения» существующих порядков в царской России достиг такой высоты, что она появилось одновременно в газетах почти всех западных стран. Л.Н. Толстой был шокирован количеством казней по всей стране: каждый день газеты сообщали о приведении приговоров в исполнение в Москве, Пензе, Петербурге, Херсоне и так далее. Откликаясь на многочисленные жестокие казни через повешение, Л.Н. Толстой в статье обращается к царским властям в лице Премьер-Министра П.А. Столыпина. Он пишет: «Возмутительно, когда один человек может отнять у другого его труд, деньги, корову, лошадь, может отнять даже его сына, дочь, — это возмутительно, но насколько возмутительнее то, что может один человек отнять у другого его душу, может заставить его сделать то, что губит его духовное «я», лишает его духовного блага. А это самое делают те люди, которые устраивают всё это и спокойно, ради блага людей, заставляют людей, от судьи до палача, подкупами, угрозами, обманами совершать эти дела, наверное, лишающие их истинного блага…. Недавно еще не могли найти во всем русском народе двух палачей. Еще недавно, в 80-х годах, был только один палач во всей России. Помню, как тогда Соловьев Владимир (выдающийся историк – В.К.) с радостью рассказывал мне, как не могли по всей России найти другого палача, и одного возили с места на место. Теперь не то…. О казнях, повешениях, убийствах, бомбах пишут и говорят теперь, как прежде говорили о погоде. Дети играют в повешение. Почти дети, гимназисты идут с готовностью убить на экспроприации, как прежде шли на охоту. Перебить крупных землевладельцев для того, чтобы завладеть их землями, представляется теперь многим людям самым верным разрешением земельного вопроса…. Вы говорите, что это единственное средство успокоения народа и погашения революции, но ведь это явная неправда. Очевидно, что, не удовлетворяя требованиям самой первобытной справедливости всего русского земледельческого народа: уничтожения земельной собственности, а напротив, утверждая ее и всячески раздражая народ и тех легкомысленных озлобленных людей, которые начали насильническую борьбу с вами, вы не можете успокоить людей, мучая их, терзая, ссылая, заточая, вешая детей и женщин». Резонанс этой статьи и других были настолько велики в общественном мнении внутри России и за рубежом, что известный тогда журналист и драматург А. Суворин отмечал: «Два царя у нас: Николай второй и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда, как Толстой, несомненно, колеблет трон Николая и его династии. Его проклинают, синод имеет против него свое определение. Толстой отвечает, ответ расходится в рукописях и заграничных газетах. Попробуй, кто тронуть Толстого. Весь мир закричит, и наша администрация поджимает хвост… Герцен громил из Лондона. Толстой громит в Лондоне из Ясной Поляны и Москвы, громит в России». Это подтверждается следующим примером. Конфликт Толстого с Православной церковью начался еще в 80-х годах XIX века. Царским властям неоднократно поступали жалобы на Толстого в отношении его богохульских заявлений, суть которых заключалась в том, что верующий человек может непосредственно вне церковных помещений, молясь, общаться с Богом. Отлучение от церкви — это еще не страшное, что могло случиться с писателем. В Российской империи действовал ряд уголовных статей за преступления против религии. Лев Николаевич мог получить вполне реальное уголовное наказание. Однако власти не торопились наказывать его. Царь Александр III считал, что наказание писателя могло спровоцировать волну общественного протеста внутри страны и ухудшить отношение с европейскими государствами. Он говорил: «Я нисколько не намерен сделать из него мученика и обратить на себя всеобщее негодование. Если он виноват, тем хуже для него!».
Ленин, откликаясь на общественно-политическую деятельность Л.Н. Толстого, написал о нем с 1908 по 1912 годы пять статей, в том числе, самую знаменитую статью под названием «Лев Толстой, как зеркало русской революции», опубликованную по случаю 80-летия со дня его рождения в 1908 году. В течение ноября и декабря 1910 года в печати появились три новые статьи Ленина о Толстом, а в феврале 1911 года — еще одна. К тому же 18 января 1911 года Ленин прочитал в Париже лекцию о Толстом. В письме к матери от 19 января 1911 года он сообщает: «Вчера читал здесь реферат о Толстом, — может быть, поеду с этим рефератом по Швейцарии в объезд». В своей первой статье «Лев Толстой, как зеркало русской революции» Ленин характеризует его «гениальным художником, давшим не только несравненные картины русской жизни, но и первоклассные произведения мировой литературы». Он — «замечательно сильный, непосредственный и искренний протестант против общественной лжи и фальши», «беспощадный критик капиталистической эксплуатации, разоблачитель правительственных насилий, комедии суда и государственного управления». «Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления буржуазной революции в России». В то же время Ленин, как в предыдущих и последующих статьях о великом писателе, подчеркивает: Толстой действует как «помещик, юродствующий во Христе», ибо во главу угла ставит «проповедь религии; стремление поставить на место попов по казенной должности попов по нравственному убеждению. Путь Толстого – это преодоление зла внутри самого человека с опорой на Христа, которого человек помещает внутрь себя и живёт его заветами». Ленин полагает, что «непротивление злу насилием» из уст Толстого в силу его огромного авторитета в народе неким образом перешло в народные массы, в результате чего они потерпели поражение в революции 1905-1907 гг. По Ленину, в этом состоит «исторический грех «толстовщины». «Солдат был полон сочувствия крестьянскому делу; его глаза загорались при одном упоминании о земле. Не раз власть переходила в войсках в руки солдатской массы, — но решительного использования этой власти почти не было; солдаты колебались; через пару дней, иногда через несколько часов… вступали в переговоры с властью и затем становились под расстрел, ложились под розги, впрягались снова в ярмо — совсем в духе Льва Николаевича Толстого!».
В статье «Л.Н. Толстой и его эпоха» Ленин обращает внимание на тот факт, что определенные общественные движения и политики стремятся использовать религиозно-этическое учение великого писателя, его идею «непротивление злу насилием» как своеобразную контрреволюционную силу. «Четверть века тому назад критические элементы учения Толстого могли на практике приносить иногда пользу некоторым слоям населения вопреки реакционным и утопическим чертам толстовства… В наши дни всякая попытка идеализации учения Толстого, оправдания или смягчения его «несопротивленчества», его апелляций к «Духу», его призывов к «нравственному самоусовершенствованию», его доктрины «совести» и всеобщей «любви», его проповеди аскетизма и квиетизма и т. п., — все это приносит самый непосредственный и самый глубокий вред» (Выделено нами – В.К.).
В статье «Л. Н. Толстой», опубликованной по случаю смерти гениального писателя, Ленин выступал за самое широкое распространение его произведений. По его мнению, «Толстой–художник известен ничтожному меньшинству даже в России. Чтобы сделать его великие произведения действительно достоянием всех, нужна борьба и борьба против такого общественного строя, который осудил миллионы и десятки миллионов на темноту, забитость, каторжный труд и нищету, нужен социалистический переворот». В этом аспекте примечательно мнение выдающегося деятеля Коммунистической партии А.В. Луначарского, первого наркома просвещения в Советской России при обсуждении вопроса о полной или выборочной публикации художественных и публицистических произведений Л.Н. Толстого. Он писал: «Правда, здесь могут возразить, что достоянием всех Ленин хотел сделать художественные произведения Толстого, как бесконечно более ценную часть его творчества…. Мы полагаем только, вместе с правительством и ЦК партии, что к столетнему юбилею Толстого должно быть осуществлено академическое издание, включающее в себя всю совокупность произведений Толстого, а также его дневники и письма, как замечательный социальный документ и как необходимое условие полного понимания и комментирования художественных произведений Толстого». (Выделено нами – В.К.)
Этот тезис – ключ к осознанию, почему в наши дни «толстоведы» либерального толка или просто невежественные политики пытаются опровергнуть значимость ленинского понимания творчества и духовно-религиозных поисков Л.Н. Толстого. Пользуясь, тем, что немалая часть современного поколения ученых и публицистов имеет самое превратное представление об общественно-политических взглядах Толстого, стремятся столкнуть лбами этих двух гениальных мыслителей России и доказать, что не Ленин, а Толстой прав в определении магистрального пути России. Так в статье А. Титова «Зазеркалье революции» утверждается: «Зазеркалье» разразившейся вскоре революции (социалистической – В.К.) показало главную проблему, которую никто в мире так и не смог решить, – полное освобождение человека…. Неужели напрасно провидение подарило России и всему миру Льва Толстого – мудреца, пророка, духовного освободителя? «Помещик, юродствующий во Христе» предлагал России именно путь Христа, но она, как всегда, пошла другим путём… Бегство от барского быта, от всеохватывающего чувства несправедливости, от несовершенства человека, которого никакими революциями не исправишь. Толстой подсознательно бежал от будущего, которое неотвратимо надвигалось. Это было будущее Ленина и его продолжателей, наступал век неизбежного насилия». В идейной борьбе за публицистическое наследие Толстого, как великого моралиста, полагаем, не следует стесняться говорить в защиту ленинского видения переустройства России на социалистических началах. При всех издержках ленинского проекта, подчас трагического характера, как для самих творцов, так и их исполнителей, он обеспечил России наивысшую в ХХ веке точку развития в экономике, социальной жизни, науке, культуре, военном строительстве за всю тысячелетнюю историю ее существования. С другой стороны, следует отнестись куда положительнее, чем это имело место в советский период, к нравственным аспектам воззрений великого писателя и публициста. Разве, например, не актуально для современных политиков одно из многих его суждений. «Нельзя делать двух дел зараз: нельзя нравственно совершенствоваться и участвовать в политических делах, вовлекающих людей в интриги, хитрости, борьбу, озлобление, доходящее до убийств». Лев Николаевич признаёт, что духовно-нравственный подъём всей России, усилия религиозной работы каждого над собой, более важным, истинно революционным делом, чем политическая, парламентская деятельность, не говоря о подготовке вооружённого восстания».
Далее, хотя вслед за Лениным во времена существования СССР нравственно-религиозные устои Л.Н. Толстого как главное средство преобразования общества на пути к социальной справедливости и гармонических взаимоотношений между людьми подвергались острой критике, однако нравственным аспектам в формировании советского человека уделялось огромное внимание. Об этом свидетельствует тот факт, что в 60-е годы ХХ века был разработан «Моральный Кодекс строителя коммунизма» из 12 заповедей. Согласно им, гражданин страны должен проявлять любовь к социалистической Родине, осуществлять добросовестный труд на благо общества, гуманные отношения и взаимное уважение между людьми, скромность в общественной и личной жизни, взаимное уважение в семье, заботу о воспитании детей, нетерпимость к национальной и расовой неприязни, непримиримость к карьеризму, стяжательству. В своей массе советские люди, независимо от их социального статуса, исповедовали эти нравственные принципы. Беру цитату из интервью выдающейся народной артистки СССР, оперной певицы, Елены Образцовой из ее интервью «Аргументам и Фактам» под названием «Мы пели за Родину». «Каждый раз, когда я пела на главных сценах мира и получала овации, всегда радовалась: вношу славу во славу моего отечества. Особенное было счастье, когда исполняла русские оперы. Гордилась: мы славим свою музыку, своих композиторов. И, когда я отдавала деньги советские советскому правительству после зарубежных гастролей, была счастлива в душе. С тысячи долларов, которые мы получали за границей, нам оставляли только 115 рублей…. Отдавая деньги, думала о том, что они пойдут на детсады, или больницы, или на другое доброе дело». Буквально на днях ушел из жизни В.А. Ковалев, видный в масштабе Ярославской области партийный и государственный деятель, но он себя считал, прежде всего, директором судостроительного завода. Своим жизненным примером он показывал, насколько он отдавал себя Родине и заботился о тружениках предприятия. Строились не только новые современные оснащённые цеха, но и строили жильё, детские комбинаты, магазины, Дворец культуры судостроителей Ковалёв называл это «созданием инфраструктуры для того, чтобы нормально жили наши люди». Развивались детский хоккей, футбол, сформировалась сильная команда мотогонщиков. Окраина города превратилась при нем в ещё один современный микрорайон Ярославля. На заводе появились свои киностудия, фотостудия, газета. Так что формирование высоконравственных качеств человека, как показала советская эпоха, вполне возможно и в рамках светской морали, а не только на религиозной основе, как считал Л.Н. Толстой.
С другой стороны, вряд ли можно согласиться с оценкой Л.Н. Толстого роли и места государства в жизни общества: «государство, отечество есть фикция» и «ради истинной жизни и свободы – освободиться от суеверия государства и вытекающего из него преступного повиновения людям». В статье «Конец века» (1905) он писал: «Разрушение русского государства, есть, по моему мнению, признак начала разрушения всей лжехристианской цивилизации. Это конец старого и начало нового века. Жизнь неизбежно должна устроиться на началах не государственного насилия, но разумного согласия и любви. Революция грядёт неизбежно, и основная причина её – религиозная: преодоление извращения высшего Божьего закона взаимного служения и заповеди непротивления, данной Христом для возможности осуществления этого закона». К сожалению, в ХХ веке народы России в толстовском понимании дважды испытали разрушение своего государства: после Февральской революции (1917 г.) и Августовской революции (1991 г.), когда после подавления действий руководства Государственного комитета по чрезвычайному положению по сохранению СССР к власти пришли либерал-демократы. Граждане страны на практике убедились в правоте тезиса выдающегося русского философа Н. Бердяева, что «государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад».
В наш «безнравственный век», как никогда, необходим духовно-нравственный подъём всей России. Становится очевидным: человек из социального и духовного существа все больше превращается в субъект потребления и бездушного к нуждам других людей, не говоря уже о его отрицательном отношении к проблемам Отечества. Отказ от нравственных идеалов в современной жизни во имя формирования общества потребления все больше ведет к одичанию нравов и полной деградации человечества, возведению низменных инстинктов в культ. Что наглядно демонстрирует западный образ жизни и поведение прозападной отечественной элиты и тех граждан, кто исповедует культ наживы и стяжательства в России. Не случайно, сайты о советском времени собирают огромное количество подписантов среди россиян. Согласно опросу общественного мнения по линии ВЦИОМ (декабрь 2022 г.), половина россиян считает, что в советской эпохе было больше хорошего, чем плохого, и только 5% придерживаются мнения, что СССР отличали в основном минусы. Их подкупают такие достоинства в советском образе жизни: уверенность в завтрашнем дне, возможность в самореализации, дружба народов, не денежный чистоган, а преданность Родине.
Первый секретарь ЯО КПРФ (1993-2000 гг.)
В.И. Корнилов